Что обещаем мы, ты можешь получить сполна... (с) И. Гёте
Название: Бог Огня (ficbook.net/readfic/2081438)
Автор: Jillian_X.L.
Бета: Riki_Tiki
Персонажи: Локи Лафейсон, Джейн Фостер
Пейринг: Тор/Джейн Фостер; Локи/Джейн Фостер; немного Эрика, Дарси и древних сказаний
Жанр: Гет, Фэнтези, Hurt/comfort, AU
Рейтинг: G
ПреЛокейн.
Сначала было Слово, и Слово это - «Огонь».
читать дальше
Порой Джейн задумывалась о том, насколько всё может измениться в один лишь день, перевернуться кверху дном, стоит только появиться – и появиться весьма неожиданно! – чему-нибудь крайне занимательному и любопытному, не поддающемуся ни единому разумному объяснению. В таких случаях – она точно знала об этом – нужно лишь отмести всё иррациональное, оставив то единственное, что хоть немного могло бы прояснить ситуацию и ответить на многочисленные, неиссякаемые вопросы, то и дело вспыхивающие у неё в голове. А вопросов, поверьте, у Джейн Фостер было до чрезвычайности, до неприличия много; но всё же лишь один-единственный не давал ей покоя, перетягивая на себя всё основное внимание и мешая сосредоточиться – «что же делать дальше»?
К сожалению, стоило бы заметить, что вещи, никак не связанные с понятием «рациональность», не были сильной стороной девушки, привыкшей жить в полном порядке – как предметов, окружавших её, так и мыслей, и чувств. Но всё же каждый мог бы поставить себя на место Джейн и осознать, в какую необычную, необыкновеннейшую передрягу астрофизик угодила волею судьбы: не каждый день реальностью становятся полузабытые, поросшие временем и пылью легенды, как и не каждый день на тебя сваливаются буквально из ниоткуда древние скандинавские боги.
Вереница из одинаковых, до тошноты однотипных и неприметных, серых дней – как Джейн привыкла к ним! Но всё изменилось, и теперь уже окончательно и бесповоротно, когда в годами устоявшемся алгоритме жизни появилось новое, совершенно непредвиденное звено с крайне необычным именем – Тор.
Во все времена людей страшила неизвестность, вот и новое звено не у всех вызвало доверие, а скорее насторожило и едва ли не напугало, как пугает всякий прежде невиданный феномен.
Новому звену не все оказались рады.
— Ты ведь это несерьёзно, Джейн? — не уставал повторять её друг, и слова его звучали немного возмущённо, а немного – утомлённо, — ни один серьёзный учёный не примет твою теорию.
И самым худшим являлось то, что Эрик был прав.
Эрик всегда был до невозможности, до неправильности прав, но Джейн чувствовала, что тот незнакомец, абсолютно, до наивности уверенный в том, что в его силах управлять и грозой, и молнией, не обманывал её. Более того, она была уверена, что он не способен на обман ни в каком виде – его лицо всегда светилось открытостью и дружелюбием, а губы казалось только и были предназначены для того, чтобы растягиваться в ослепительной улыбке.
Но всё же Эрик оставался до несносности непреклонен:
— Я не могу поверить в это, — упрямо возражал он, пожимая плечами и растерянно поглядывая в изученные и измученные, давно зазубренные снимки; туда, где на фоне ночного неба отчётливо виднелись очертания мужчины, человека.
Человека ли?..
Поверить и правда было невероятно трудно – всегда трудно признавать то, что с самого детства называли сказками, выдумками или же отвлечёнными, радужными фантазиями. Не поверила бы и прошлая, «вчерашняя» Джейн, но та Джейн даже подумать не могла, что когда-нибудь сумеет прикоснуться к новому миру, миру, в котором есть место и магии, и волшебству. Поэтому новая Джейн, что была чуточку взрослее и мудрее, лишь в замешательстве разводила руками.
То лето выдалось на редкость жарким, ярким, словно обложка какого-нибудь нового модного журнала, и кристально ясным. В солнечном Нью-Мексико было сухо и душно; пыль, изредка взметаясь от непродолжительных, робких порывов ветра, вновь оседала на дороге, и листья, загрубевшие и застаревшие, тяжело опадали на потрескавшуюся землю. Как бы Дарси, ропщущая на погоду-злодейку и на климат в целом, не старалась прогнать спёртый воздух, открыв все возможные окна в их маленькой лаборатории, получалось у неё это крайне плохо, если не получалось совсем. В таких поистине адовых условиях не то что Дарси – техника отказывалась работать, и Джейн, чуть щурясь от яркого переливчатого света, откидывалась немного назад, на спинку кресла, стараясь хоть ненадолго уйти в спасительную прохладу тени.
Компьютер загружал файлы тяжело, медленно и явно без особого рвения, к тому же странно, подозрительно гудел и шипел; в воздухе витал аромат свежей выпечки из соседнего магазинчика и отчего-то спелых яблок. Громоздкие папки и на удивление толстые книги пизанскими башенками возвышались на рабочем столе девушки, но Джейн держала в руках ту единственную, в которой не было ни сложных математических вычислений, ни логических рассуждений на несколько листов сплошного текста, но в которой зато были поведаны бережно схороненные веками мифы и легенды морозного древнего Севера.
Какая ирония! Прежде она бы и не взглянула на эту книгу, а ведь в ней, может быть, заключалась вся правда мира – появление и возрождение жизней, полуистёртая, полузабытая история существ куда более могущественных и сильных, чем человек… всё было здесь. Возможно, когда-то давно и правда существовали и вещие Норны, переплетающие, запутывающие нити судьбы, и златокудрые асы и асиньи, и бессмертные, бесстрашные воины, чья храбрость захватывала дух; были и сады, неизменно зелёные и молодые, разбитые вокруг дворцов, отсвечивающих золотом. А возможно, всё это существует и по сей день. Джейн отдала бы многое, только бы самой увидеть всё это, но ещё больше лишь за то, чтобы это оказалось на самом деле правдой.
Теперь она иначе относилась ко многому - многое ведь и изменилось, и в каждой строчке, в каждом слове могла отыскаться если не разгадка – подсказка. Переворачивая страницы, одну за другой, и просматривая ветхие истории, Джейн неожиданно замерла. Нет, тогда не случилось ничего необыкновенного - день был по-прежнему по-летнему жарким и душным, и она была всё та же, да и книга, которую девушка держала на коленях, но которая едва не соскользнула на пол, ничуть не изменилась. Но всё же Джейн замерла, и странное, тяжёлое предчувствие, как это бывает перед начинающейся страшной грозой завладело ею: она нашла то, что заинтересовало и привлекло её намного сильнее, чем все предания Скандинавии вместе взятые.
Пожалуй, то, что она остановилась именно на той странице, и то, что именно он обратил на себя внимание, можно было бы назвать предзнаменованием, но тогда Джейн не могла и догадываться, насколько тесно её судьба переплетётся с судьбой того, кто взирал на неё с картинки, и чьи глаза – дьявольские, пронзительно-зелёные, смотрели на неё так внимательно и призывно.
Тогда она могла лишь зачарованно вглядываться в слегка потёртое, поблёкшее изображение.
Он был назван огненным богом, и магия, клубясь, ластилась к его рукам. Он был тёмным чародеем, чёрным магом, а его льстивые, лживые речи были опасней любого, самого острого оружия. Джейн аккуратно, словно страшась согнать неверный, расплывчатый морок – обманчивое видение? – провела кончиками пальцев по неестественно рыжим, пылающим волосам нарисованного бога, и на мгновение ей почудилось, будто жаркие языки пламени лизнули ей ладонь; словно ошпарившись, Джейн тут же отдёрнула руку.
Она всегда боялась обжечься.
Он. Был. Здесь.
Наверное, единственное, что могло оказаться в те мгновения сильней разбушевавшейся в ней ярости – это её боль, ноющая и саднящая, замершая где-то у сердца. А она-то надеялась, что та давно присмирела и больше не посмеет тревожить её! Не присмирела, не ушла, а лишь затихла, затаилась, и теперь, окрепшая и озлобившаяся, появилась вновь, чтобы отобрать у девушки последние силы.
Чтобы вновь посеять тоску да разъедающие сомнения в её душу.
Всё казалось хуже, намного хуже, чем там, в далёком, жарком Нью-Мексико, плавящемся под ослепительным солнцем, после того случая, что отобрал у неё Тора. Прошло уже несколько дней, как Джейн вернулась домой из Норвегии, но, стоило только выйти на улицу, и она ещё видела покорёженные, раскуроченные дороги, треснутые пласты асфальта и высотки, прежде казавшиеся ей величественными и нерушимыми, теперь же скорее смахивавшие на полуразрушенные карточные домики. Она ступала по обгоревшей, стонущей земле, покрытой истлевшей травой, и не могла поверить, что целый город можно смести едва ли не до основания всего за несколько часов. Главное, чтобы было достаточно желания… или безумия.
Он. Был. Здесь.
Наверное, если повторять эти слова снова и снова, заучить их, словно мантру, словно молитву, то они наконец станут чуточку реальнее и осязаемее, и Джейн сможет поверить им. Возможно, ей даже станет легче, свободнее дышать, и железный обруч из обиды и горького разочарования, туго стягивающий грудь, немного ослабнет. И она не уставала произносить их вслух, надеясь хоть на ненадолго, но заглушить разъедающую и отравляющую не хуже змеиного яда жалость, и подавить тоскливые слёзы, то и дело проступающие у неё на глазах.
Последствия схождения богов и правда были страшны, как для Нью-Йорка, так и для её маленького неспокойного мира.
— Тор заботился о тебе, Джейн, — говорил ей Эрик мягко и успокаивающе, осторожно отводя дрожащие тонкие руки девушки от её лица; и она вздрагивала всякий раз, когда встречала выцветший взгляд когда-то ярких, блестящих глаз, когда видела непомерную усталость в его осунувшемся лице и новые серебристые нити в коротких волосах – Эрик так и не рассказал ей о том, что на самом деле произошло с ним в те страшные дни, что с ним сделали. — Он не хотел втягивать тебя во всё это.
И Джейн качала головой, потому что чувствовала себя невозможно уставшей и продрогшей, потому что правда заключалась вовсе не в словах Эрика, а в том, что Тор так и не смог – не пожелал? – увидеть её и не нашёл иного пути.
Правда заключалась в том, что она всегда сама умела заботиться о себе.
Призрачные серебряные тени лениво ложились за горизонт, и тонкая блекло-розовая полоса света – предвестник мирной, тихой ночи, – прокладывала грань между землёй и далёким, высоким небом, выточенным из бесстрастного тёмно-серого камня. Янтарный закат давно опустился на город, и Джейн, несмотря на тёплый вечер, плотно куталась в колючий плед – в последние дни она неизменно мёрзла и не могла отогреться, и рассеянно слушала Дарси.
Порой Джейн завидовала той лёгкости, той непосредственности, которой обладала её ассистентка, но которой не обладала она сама… Она завидовала её свободе.
— Стоял жуткий треск, и весь город словно полыхал, — живо жестикулируя, рассказывала Дарси; она неуклюже открыла пакет с чипсами, порвав шелестящую обёртку, но это был один из немногих случаев, когда раздражение не поднималось в Джейн из-за неаккуратности её подруги. — Всё было в огне!
В душе Джейн что-то всколыхнулось, пробудилось - давнее и щемящее, когда-то позабытое ею, но невероятно нужное; встрепенулось прикосновением ласкового весеннего ветра – она зажмурилась, силясь поймать новое чувство, внезапно промелькнувшую мысль. Что это – морок или же неясное, сбивчивое видение? Утопая в мертвенном пепле боли и жалости к самой себе, она и не заметила, как умудрилась упустить нечто связывающее воедино всё то, что произошло с ней и только происходит сейчас, нечто... важное.
— В огне? — переспросила она чуть охрипшим, неокрепшим после затяжного молчания голосом.
— Ну да, — бойко ответила Дарси, чьи мысли сейчас были так далеки от мыслей Джейн, а надежды - понятнее и яснее. — Громыхало – жуть!
Истёртые, выгоревшие воспоминания не нахлынули – поднялись в ней спокойной, безмолвной волной. Наверное, Джейн действительно позволила себе упустить слишком многое, и слишком многому не придала должного значения.
Наверное, ей пора было снова возвращаться к жизни.
Где-то за окном не ведающий покоя ветер срывал ослабевшие временем листья, и первые капли дождя, прогоняя засуху, опадали на пробудившуюся ото сна землю, но это где-то отныне было далеко от Джейн, и казалось ей нереальным, несовершенным. Она закрыла уставшие глаза, и в мыслях её вновь всплыл туманный образ огненного бога.
Бога, чьи горящие дьявольским изумрудным пламенем глаза глядели на неё отчего-то с глумливой насмешкой.
Не было ни рыжих кудрей, ни лукавой зелени в неестественно ярком, пронзительном взгляде.
Не было и обещанных ей книгой озорных, плутовских искр огня, и наверное никогда и не будет, а с человеком, что ему так отвратителен, у него оказалось куда больше сходства, чем с прекрасным, бессмертным существом, которого прежде представляла себе Джейн – пожалуй, намного больше, чем ему самому хотелось бы. Его угольно-чёрные волосы были аккуратно убраны назад, а кожа казалась слишком бледной, едва ли не белой, мучнистой и на вид чересчур тонкой, будто долгие месяцы она была лишена солнечного света.
Но необыкновеннее всего оставался его взгляд.
Холодный и оценивающий, пристально изучающий её, словно девушка была не разумным существом, а бессмысленной диковинной зверушкой - он казался ей столь же морозным и вьюжным, как и зимы на далёком, бескрайнем Севере. Джейн обещала себе быть храброй и сильной, но не могла обмануть себя, как не могла и признать, что рядом с трикстером она чувствовала неловкость, так тесно граничащую со страхом, и это было явно не тем чувством, что она ожидала ощутить.
Ноги покалывало от усталости, и рука тянула и ныла от недавнего удара – Джейн никогда не принимала и не понимала насилия, но тогда вновь пробудившаяся в ней боль и застарелые воспоминания сплелись в единый ком – ненависти и злости.
Сейчас же она многое отдала бы лишь за то, чтобы оказаться как можно дальше от того, кому посмела надерзить, о ком в последнее время думала едва ли не чаще, узнавала едва ли не больше, чем о громовержце, вычитывая, выискивая, собирая информацию по крупицам. Всё выстраивала догадки – каким он окажется на самом деле? Собирала в единую цепочку логических размышлений всё новые и новые звенья – как общаться с ним? Как вести себя рядом с ним? И почти не свихнулась, подставляя его в свою собственную систему координат – суждений, мыслей и догадок.
И вот, он стоял перед ней, недвижимый и замерший немой статуей – то, что это был тот-самый-Локи, не оставалось сомнений, - и рушил все представления девушки о том, каким он должен был бы быть на самом деле.
О том, как на самом деле должен выглядеть Бог.
— Джейн Фостер, — практически ласково произнёс он, будто пробуя её имя на вкус; и, несмотря на слабое подобие улыбки, застывшее на его тонких, словно нити, губах, прозрачные, стеклянные глаза оставались обжигающе пустыми и устрашающе спокойными.
Девушка, не выдержав холода, вновь ослепившего, окутавшего её, отвела взгляд; шагнула немного назад, пусть и отступать себе она когда-то запретила. Пожалуй, было бы лучше, не встреть он её столь вежливо и учтиво, а в его интонациях было бы чуть больше злости, нежели издёвки.
Было бы лучше, если бы в нём оказалось чуть меньше равнодушия, а в ней – страха.
Её алгоритмы, тщательно выстроенные и выверенные, были исковерканы, вывернуты наизнанку и стёрты в труху. На губах у Локи неизменно играла глумливая насмешка, и Джейн думала о том, сколько ошибок в своей жизни она уже успела совершить, а сколько ей только предстоит исправить, и о том, как люди не замечают самого ясного и очевидного.
Разве мог управлять, подчинять себе пламя тот, в ком сила давно поблекла и погасла, а чуть теплившегося желания хватало только на то, чтобы свершить задуманную месть? В Локи оставалась лишь глухая пустота – ни ненависти, ни злобы, ни жизни.
...Бог Огня?
Лёд подошёл бы ему куда больше.
В Асгарде было спокойно.
Пожалуй, Джейн могла поклясться, что ни в одном другом мире не было столь же уютно и свободно, столь же безопасно, как в Царстве Вечности. Небо вновь было очищено от пронизывающих его угрюмых туч, и слепая, чернильная тьма ушла, если и не навсегда, то надолго, и Джейн уже почти позабыла липкое ощущение властной разрастающейся магии внутри себя, магии, что кромсала, крошила её тело, как крошится кора засохшего, одряхлевшего дерева в небрежных руках. Но душа её отчего-то ныла, роптала и никак не могла утихнуть и присмиреть.
Мглистыми вечерами – звёздными и ясными, она незаметной тенью любила пробираться на широкий балкон в западном крыле дворца. Тепло от растворившегося за горизонтом солнца там всегда задерживалось чуть дольше, и последние отблески света озаряли оранжевым сад с цветущими изящными деревьями, ярко пышущими шапками зелени, а следом – простиравшуюся вдаль дорогу с небольшими, казавшимися золотыми домами по краям. Она получала возможность побыть в тишине, а ещё – многое обдумать. Джейн вновь возвращалась к своему прошлому – её будущее, как и настоящее, было слишком неясным, туманным, – и всё старалась привести в порядок свои мысли и чувства. И если с первым ей ещё удавалось справиться, то со вторым – нет; отчего-то оказалось, что чувства невозможно ни упорядочить, ни заковать в стальные тиски контроля, ни стянуть нитями разума. Отчего-то оказалось, что любить мужчину, потерявшегося и нуждающегося в помощи - не то же самое, что любить царя.
Порой девушка задерживалась там слишком долго, но уходила всегда с неохотой – спокойствие и надвигающаяся с востока темнота манили её.
Как оказалось, это место любила не только Джейн.
Их встречи всегда были краткими, почти мимолётными, и на утро она никогда не могла сказать с уверенностью, были ли они реальны. Всё рядом с Локи вмиг становилось особенным и неправильным - неправильным было их знакомство, их встречи, всё более частые, запутанные и горькие; неправильными были и их частые ссоры, все те слова, что порой оказывались острее мечей, но которые не привыкли сдерживать ни он, ни она.
Неправильными казались их отношения – от самого начала и до самого конца.
Возможно, ей стоило чуть реже видеть его, думать о нём – думать о нём становилось чем-то привычным и необходимым, но Джейн продолжала из раза в раз приходить на всё то же место.
Приходил и он.
Облокотившись на резные перила, Локи стоял к ней спиной, и она видела, как поникли его плечи, словно под осязаемым, неподъёмным гнетом. Его простил Асгард – настолько, насколько может быть прощён убийца, мятежник и беглец. Джейн многое успела узнать и увидеть в своей жизни, её память была переполнена цветастыми воспоминаниями, но никогда прежде она не встречала хоть кого-нибудь, кто был бы схож с богом обмана – единый, сплошной комок из переплетённых, обнажённых нервов, огрубевших мыслей и чувств с давно погасшими надеждами в пустом, безжизненном сосуде.
Локи тоже видел многое, многое знал и потерял – старец, навек заточённый в неизменно молодом, бессмертном теле. Да, его простили, но не приняли – никогда и не примут, и сердце его, всё ещё живое, не находило покоя, ведь самого главного прощения, прощения от себя самого, он так и не получил.
Как-то давно, ещё перед тем, как она покинула Мидгард, Дарси сказала ей, что порой необходимо совершать безумные поступки. Теперь Джейн казалось, будто безумия в её жизни с лихвой хватит на двоих, что она утопает в нём, словно в тягучей болотной трясине.
— У меня дома совсем другие звёзды.
Наверное её голос прозвучал слишком тихо и неуверенно – Локи даже не обернулся к ней. Впрочем, иногда в присутствии девушки он мог молчать долго и упорно, с тем упрямством, которому Джейн порой завидовала.
Вдыхая свежесть вечера, она встала рядом с Локи; земля была всё ещё влажной после недавнего дождя и пахла мокрой листвой. Небо, почерневшее и потяжелевшее, величественным океаном разверзлось над ними, и Джейн, вглядываясь в эту невозможную глубину, вспоминала карту полузабытого, но родного ей ночного неба, что она оставила далеко позади.
Здесь же всё было иначе – на неё взирали сотни огоньков, но они были далёкими ей и чужими, и свет, что лился от них, не согревал и не притягивал взгляд; Джейн видела над собой лишь бездонную, грозную пропасть.
Мёртвое небо.
Мёртвые звёзды.
— Теперь твой дом здесь, — ровно произнёс Локи.
Куда же делась уже привычная постоянная насмешка? Его голос был чуть хриплым и скрипучим, проржавевшим оттого, что в последние дни он мало пользовался им, явно отдавая предпочтение отчуждённому одиночеству. И Джейн вздрогнула, когда поймала на себе его взгляд – холодный и льдистый, а в нём – отблески тех самых недостижимых мёртвых звёзд. Что она увидела в нём тогда?..
Не сломленную, не оставленную жажду свободы?
Усталость, непомерную и непроглядную, отравленную тоскливой виной?
Наверное, тогда она всего лишь увидела его самого, такого, каким он мог бы быть, будь священные Норны, творящие их судьбы, чуть милостивей к нему. Ей хотелось сказать Локи, что золотой дворец, ставший ему приютом, хранил в себе не только полынные воспоминания, но и светлые, способные восполнить ту пустоту, что образовалась в нём, до краёв. Что это и его дом тоже. Но все её слова сухим колким песком застряли в горле и так и остались невысказанными.
Её хотелось, чтобы эта ранняя ночь не кончалась, чтобы чарующая тишина оставалась с ней как можно дольше, и впредь не покидала её. И, когда она взглянула на Локи, на мгновение ей показалось, что это желание – одно на двоих.
Порой Джейн думала о том, что было бы с ней, если бы древние легенды, запечатлённые на морщинистых страницах книг, не оживали, а в чувствах разобраться было бы также легко, как и в тех задачах, что она когда-то решала. Но чувства – не математические вычисления и не всегда поддаются логике, а в каждом треугольнике обязательно есть острые углы, и выбраться из него, не порезавшись, невозможно.
Наверное, многое бы изменилось, если бы когда-то она всё же предпочла иной путь и не поверила бы в старинных богов, в зловещие пророчества и в прекрасный, новый мир. Если бы не лёд, а огонь бежал в жилах того, кто был так странно, так тесно связан с ней, а мысли его, мечты его были бы чуть меньше отравлены ядом злобы и ревности.
Порой Джейн, к своей беде, думала о том, что было бы с ней, каков был бы выбор, если бы Бог Огня в её жизни появился немногим раньше бога грома.
Но ответ, увы, всегда ускользал из её рук.
Автор: Jillian_X.L.
Бета: Riki_Tiki
Персонажи: Локи Лафейсон, Джейн Фостер
Пейринг: Тор/Джейн Фостер; Локи/Джейн Фостер; немного Эрика, Дарси и древних сказаний
Жанр: Гет, Фэнтези, Hurt/comfort, AU
Рейтинг: G
ПреЛокейн.
Сначала было Слово, и Слово это - «Огонь».
читать дальше
В тебе я вижу вечность. (с) AHS
***
Порой Джейн задумывалась о том, насколько всё может измениться в один лишь день, перевернуться кверху дном, стоит только появиться – и появиться весьма неожиданно! – чему-нибудь крайне занимательному и любопытному, не поддающемуся ни единому разумному объяснению. В таких случаях – она точно знала об этом – нужно лишь отмести всё иррациональное, оставив то единственное, что хоть немного могло бы прояснить ситуацию и ответить на многочисленные, неиссякаемые вопросы, то и дело вспыхивающие у неё в голове. А вопросов, поверьте, у Джейн Фостер было до чрезвычайности, до неприличия много; но всё же лишь один-единственный не давал ей покоя, перетягивая на себя всё основное внимание и мешая сосредоточиться – «что же делать дальше»?
К сожалению, стоило бы заметить, что вещи, никак не связанные с понятием «рациональность», не были сильной стороной девушки, привыкшей жить в полном порядке – как предметов, окружавших её, так и мыслей, и чувств. Но всё же каждый мог бы поставить себя на место Джейн и осознать, в какую необычную, необыкновеннейшую передрягу астрофизик угодила волею судьбы: не каждый день реальностью становятся полузабытые, поросшие временем и пылью легенды, как и не каждый день на тебя сваливаются буквально из ниоткуда древние скандинавские боги.
Вереница из одинаковых, до тошноты однотипных и неприметных, серых дней – как Джейн привыкла к ним! Но всё изменилось, и теперь уже окончательно и бесповоротно, когда в годами устоявшемся алгоритме жизни появилось новое, совершенно непредвиденное звено с крайне необычным именем – Тор.
Во все времена людей страшила неизвестность, вот и новое звено не у всех вызвало доверие, а скорее насторожило и едва ли не напугало, как пугает всякий прежде невиданный феномен.
Новому звену не все оказались рады.
— Ты ведь это несерьёзно, Джейн? — не уставал повторять её друг, и слова его звучали немного возмущённо, а немного – утомлённо, — ни один серьёзный учёный не примет твою теорию.
И самым худшим являлось то, что Эрик был прав.
Эрик всегда был до невозможности, до неправильности прав, но Джейн чувствовала, что тот незнакомец, абсолютно, до наивности уверенный в том, что в его силах управлять и грозой, и молнией, не обманывал её. Более того, она была уверена, что он не способен на обман ни в каком виде – его лицо всегда светилось открытостью и дружелюбием, а губы казалось только и были предназначены для того, чтобы растягиваться в ослепительной улыбке.
Но всё же Эрик оставался до несносности непреклонен:
— Я не могу поверить в это, — упрямо возражал он, пожимая плечами и растерянно поглядывая в изученные и измученные, давно зазубренные снимки; туда, где на фоне ночного неба отчётливо виднелись очертания мужчины, человека.
Человека ли?..
Поверить и правда было невероятно трудно – всегда трудно признавать то, что с самого детства называли сказками, выдумками или же отвлечёнными, радужными фантазиями. Не поверила бы и прошлая, «вчерашняя» Джейн, но та Джейн даже подумать не могла, что когда-нибудь сумеет прикоснуться к новому миру, миру, в котором есть место и магии, и волшебству. Поэтому новая Джейн, что была чуточку взрослее и мудрее, лишь в замешательстве разводила руками.
То лето выдалось на редкость жарким, ярким, словно обложка какого-нибудь нового модного журнала, и кристально ясным. В солнечном Нью-Мексико было сухо и душно; пыль, изредка взметаясь от непродолжительных, робких порывов ветра, вновь оседала на дороге, и листья, загрубевшие и застаревшие, тяжело опадали на потрескавшуюся землю. Как бы Дарси, ропщущая на погоду-злодейку и на климат в целом, не старалась прогнать спёртый воздух, открыв все возможные окна в их маленькой лаборатории, получалось у неё это крайне плохо, если не получалось совсем. В таких поистине адовых условиях не то что Дарси – техника отказывалась работать, и Джейн, чуть щурясь от яркого переливчатого света, откидывалась немного назад, на спинку кресла, стараясь хоть ненадолго уйти в спасительную прохладу тени.
Компьютер загружал файлы тяжело, медленно и явно без особого рвения, к тому же странно, подозрительно гудел и шипел; в воздухе витал аромат свежей выпечки из соседнего магазинчика и отчего-то спелых яблок. Громоздкие папки и на удивление толстые книги пизанскими башенками возвышались на рабочем столе девушки, но Джейн держала в руках ту единственную, в которой не было ни сложных математических вычислений, ни логических рассуждений на несколько листов сплошного текста, но в которой зато были поведаны бережно схороненные веками мифы и легенды морозного древнего Севера.
Какая ирония! Прежде она бы и не взглянула на эту книгу, а ведь в ней, может быть, заключалась вся правда мира – появление и возрождение жизней, полуистёртая, полузабытая история существ куда более могущественных и сильных, чем человек… всё было здесь. Возможно, когда-то давно и правда существовали и вещие Норны, переплетающие, запутывающие нити судьбы, и златокудрые асы и асиньи, и бессмертные, бесстрашные воины, чья храбрость захватывала дух; были и сады, неизменно зелёные и молодые, разбитые вокруг дворцов, отсвечивающих золотом. А возможно, всё это существует и по сей день. Джейн отдала бы многое, только бы самой увидеть всё это, но ещё больше лишь за то, чтобы это оказалось на самом деле правдой.
Теперь она иначе относилась ко многому - многое ведь и изменилось, и в каждой строчке, в каждом слове могла отыскаться если не разгадка – подсказка. Переворачивая страницы, одну за другой, и просматривая ветхие истории, Джейн неожиданно замерла. Нет, тогда не случилось ничего необыкновенного - день был по-прежнему по-летнему жарким и душным, и она была всё та же, да и книга, которую девушка держала на коленях, но которая едва не соскользнула на пол, ничуть не изменилась. Но всё же Джейн замерла, и странное, тяжёлое предчувствие, как это бывает перед начинающейся страшной грозой завладело ею: она нашла то, что заинтересовало и привлекло её намного сильнее, чем все предания Скандинавии вместе взятые.
Пожалуй, то, что она остановилась именно на той странице, и то, что именно он обратил на себя внимание, можно было бы назвать предзнаменованием, но тогда Джейн не могла и догадываться, насколько тесно её судьба переплетётся с судьбой того, кто взирал на неё с картинки, и чьи глаза – дьявольские, пронзительно-зелёные, смотрели на неё так внимательно и призывно.
Тогда она могла лишь зачарованно вглядываться в слегка потёртое, поблёкшее изображение.
Он был назван огненным богом, и магия, клубясь, ластилась к его рукам. Он был тёмным чародеем, чёрным магом, а его льстивые, лживые речи были опасней любого, самого острого оружия. Джейн аккуратно, словно страшась согнать неверный, расплывчатый морок – обманчивое видение? – провела кончиками пальцев по неестественно рыжим, пылающим волосам нарисованного бога, и на мгновение ей почудилось, будто жаркие языки пламени лизнули ей ладонь; словно ошпарившись, Джейн тут же отдёрнула руку.
Она всегда боялась обжечься.
***
Он. Был. Здесь.
Наверное, единственное, что могло оказаться в те мгновения сильней разбушевавшейся в ней ярости – это её боль, ноющая и саднящая, замершая где-то у сердца. А она-то надеялась, что та давно присмирела и больше не посмеет тревожить её! Не присмирела, не ушла, а лишь затихла, затаилась, и теперь, окрепшая и озлобившаяся, появилась вновь, чтобы отобрать у девушки последние силы.
Чтобы вновь посеять тоску да разъедающие сомнения в её душу.
Всё казалось хуже, намного хуже, чем там, в далёком, жарком Нью-Мексико, плавящемся под ослепительным солнцем, после того случая, что отобрал у неё Тора. Прошло уже несколько дней, как Джейн вернулась домой из Норвегии, но, стоило только выйти на улицу, и она ещё видела покорёженные, раскуроченные дороги, треснутые пласты асфальта и высотки, прежде казавшиеся ей величественными и нерушимыми, теперь же скорее смахивавшие на полуразрушенные карточные домики. Она ступала по обгоревшей, стонущей земле, покрытой истлевшей травой, и не могла поверить, что целый город можно смести едва ли не до основания всего за несколько часов. Главное, чтобы было достаточно желания… или безумия.
Он. Был. Здесь.
Наверное, если повторять эти слова снова и снова, заучить их, словно мантру, словно молитву, то они наконец станут чуточку реальнее и осязаемее, и Джейн сможет поверить им. Возможно, ей даже станет легче, свободнее дышать, и железный обруч из обиды и горького разочарования, туго стягивающий грудь, немного ослабнет. И она не уставала произносить их вслух, надеясь хоть на ненадолго, но заглушить разъедающую и отравляющую не хуже змеиного яда жалость, и подавить тоскливые слёзы, то и дело проступающие у неё на глазах.
Последствия схождения богов и правда были страшны, как для Нью-Йорка, так и для её маленького неспокойного мира.
— Тор заботился о тебе, Джейн, — говорил ей Эрик мягко и успокаивающе, осторожно отводя дрожащие тонкие руки девушки от её лица; и она вздрагивала всякий раз, когда встречала выцветший взгляд когда-то ярких, блестящих глаз, когда видела непомерную усталость в его осунувшемся лице и новые серебристые нити в коротких волосах – Эрик так и не рассказал ей о том, что на самом деле произошло с ним в те страшные дни, что с ним сделали. — Он не хотел втягивать тебя во всё это.
И Джейн качала головой, потому что чувствовала себя невозможно уставшей и продрогшей, потому что правда заключалась вовсе не в словах Эрика, а в том, что Тор так и не смог – не пожелал? – увидеть её и не нашёл иного пути.
Правда заключалась в том, что она всегда сама умела заботиться о себе.
Призрачные серебряные тени лениво ложились за горизонт, и тонкая блекло-розовая полоса света – предвестник мирной, тихой ночи, – прокладывала грань между землёй и далёким, высоким небом, выточенным из бесстрастного тёмно-серого камня. Янтарный закат давно опустился на город, и Джейн, несмотря на тёплый вечер, плотно куталась в колючий плед – в последние дни она неизменно мёрзла и не могла отогреться, и рассеянно слушала Дарси.
Порой Джейн завидовала той лёгкости, той непосредственности, которой обладала её ассистентка, но которой не обладала она сама… Она завидовала её свободе.
— Стоял жуткий треск, и весь город словно полыхал, — живо жестикулируя, рассказывала Дарси; она неуклюже открыла пакет с чипсами, порвав шелестящую обёртку, но это был один из немногих случаев, когда раздражение не поднималось в Джейн из-за неаккуратности её подруги. — Всё было в огне!
В душе Джейн что-то всколыхнулось, пробудилось - давнее и щемящее, когда-то позабытое ею, но невероятно нужное; встрепенулось прикосновением ласкового весеннего ветра – она зажмурилась, силясь поймать новое чувство, внезапно промелькнувшую мысль. Что это – морок или же неясное, сбивчивое видение? Утопая в мертвенном пепле боли и жалости к самой себе, она и не заметила, как умудрилась упустить нечто связывающее воедино всё то, что произошло с ней и только происходит сейчас, нечто... важное.
— В огне? — переспросила она чуть охрипшим, неокрепшим после затяжного молчания голосом.
— Ну да, — бойко ответила Дарси, чьи мысли сейчас были так далеки от мыслей Джейн, а надежды - понятнее и яснее. — Громыхало – жуть!
Истёртые, выгоревшие воспоминания не нахлынули – поднялись в ней спокойной, безмолвной волной. Наверное, Джейн действительно позволила себе упустить слишком многое, и слишком многому не придала должного значения.
Наверное, ей пора было снова возвращаться к жизни.
Где-то за окном не ведающий покоя ветер срывал ослабевшие временем листья, и первые капли дождя, прогоняя засуху, опадали на пробудившуюся ото сна землю, но это где-то отныне было далеко от Джейн, и казалось ей нереальным, несовершенным. Она закрыла уставшие глаза, и в мыслях её вновь всплыл туманный образ огненного бога.
Бога, чьи горящие дьявольским изумрудным пламенем глаза глядели на неё отчего-то с глумливой насмешкой.
***
Не было ни рыжих кудрей, ни лукавой зелени в неестественно ярком, пронзительном взгляде.
Не было и обещанных ей книгой озорных, плутовских искр огня, и наверное никогда и не будет, а с человеком, что ему так отвратителен, у него оказалось куда больше сходства, чем с прекрасным, бессмертным существом, которого прежде представляла себе Джейн – пожалуй, намного больше, чем ему самому хотелось бы. Его угольно-чёрные волосы были аккуратно убраны назад, а кожа казалась слишком бледной, едва ли не белой, мучнистой и на вид чересчур тонкой, будто долгие месяцы она была лишена солнечного света.
Но необыкновеннее всего оставался его взгляд.
Холодный и оценивающий, пристально изучающий её, словно девушка была не разумным существом, а бессмысленной диковинной зверушкой - он казался ей столь же морозным и вьюжным, как и зимы на далёком, бескрайнем Севере. Джейн обещала себе быть храброй и сильной, но не могла обмануть себя, как не могла и признать, что рядом с трикстером она чувствовала неловкость, так тесно граничащую со страхом, и это было явно не тем чувством, что она ожидала ощутить.
Ноги покалывало от усталости, и рука тянула и ныла от недавнего удара – Джейн никогда не принимала и не понимала насилия, но тогда вновь пробудившаяся в ней боль и застарелые воспоминания сплелись в единый ком – ненависти и злости.
Сейчас же она многое отдала бы лишь за то, чтобы оказаться как можно дальше от того, кому посмела надерзить, о ком в последнее время думала едва ли не чаще, узнавала едва ли не больше, чем о громовержце, вычитывая, выискивая, собирая информацию по крупицам. Всё выстраивала догадки – каким он окажется на самом деле? Собирала в единую цепочку логических размышлений всё новые и новые звенья – как общаться с ним? Как вести себя рядом с ним? И почти не свихнулась, подставляя его в свою собственную систему координат – суждений, мыслей и догадок.
И вот, он стоял перед ней, недвижимый и замерший немой статуей – то, что это был тот-самый-Локи, не оставалось сомнений, - и рушил все представления девушки о том, каким он должен был бы быть на самом деле.
О том, как на самом деле должен выглядеть Бог.
— Джейн Фостер, — практически ласково произнёс он, будто пробуя её имя на вкус; и, несмотря на слабое подобие улыбки, застывшее на его тонких, словно нити, губах, прозрачные, стеклянные глаза оставались обжигающе пустыми и устрашающе спокойными.
Девушка, не выдержав холода, вновь ослепившего, окутавшего её, отвела взгляд; шагнула немного назад, пусть и отступать себе она когда-то запретила. Пожалуй, было бы лучше, не встреть он её столь вежливо и учтиво, а в его интонациях было бы чуть больше злости, нежели издёвки.
Было бы лучше, если бы в нём оказалось чуть меньше равнодушия, а в ней – страха.
Её алгоритмы, тщательно выстроенные и выверенные, были исковерканы, вывернуты наизнанку и стёрты в труху. На губах у Локи неизменно играла глумливая насмешка, и Джейн думала о том, сколько ошибок в своей жизни она уже успела совершить, а сколько ей только предстоит исправить, и о том, как люди не замечают самого ясного и очевидного.
Разве мог управлять, подчинять себе пламя тот, в ком сила давно поблекла и погасла, а чуть теплившегося желания хватало только на то, чтобы свершить задуманную месть? В Локи оставалась лишь глухая пустота – ни ненависти, ни злобы, ни жизни.
...Бог Огня?
Лёд подошёл бы ему куда больше.
***
В Асгарде было спокойно.
Пожалуй, Джейн могла поклясться, что ни в одном другом мире не было столь же уютно и свободно, столь же безопасно, как в Царстве Вечности. Небо вновь было очищено от пронизывающих его угрюмых туч, и слепая, чернильная тьма ушла, если и не навсегда, то надолго, и Джейн уже почти позабыла липкое ощущение властной разрастающейся магии внутри себя, магии, что кромсала, крошила её тело, как крошится кора засохшего, одряхлевшего дерева в небрежных руках. Но душа её отчего-то ныла, роптала и никак не могла утихнуть и присмиреть.
Мглистыми вечерами – звёздными и ясными, она незаметной тенью любила пробираться на широкий балкон в западном крыле дворца. Тепло от растворившегося за горизонтом солнца там всегда задерживалось чуть дольше, и последние отблески света озаряли оранжевым сад с цветущими изящными деревьями, ярко пышущими шапками зелени, а следом – простиравшуюся вдаль дорогу с небольшими, казавшимися золотыми домами по краям. Она получала возможность побыть в тишине, а ещё – многое обдумать. Джейн вновь возвращалась к своему прошлому – её будущее, как и настоящее, было слишком неясным, туманным, – и всё старалась привести в порядок свои мысли и чувства. И если с первым ей ещё удавалось справиться, то со вторым – нет; отчего-то оказалось, что чувства невозможно ни упорядочить, ни заковать в стальные тиски контроля, ни стянуть нитями разума. Отчего-то оказалось, что любить мужчину, потерявшегося и нуждающегося в помощи - не то же самое, что любить царя.
Порой девушка задерживалась там слишком долго, но уходила всегда с неохотой – спокойствие и надвигающаяся с востока темнота манили её.
Как оказалось, это место любила не только Джейн.
Их встречи всегда были краткими, почти мимолётными, и на утро она никогда не могла сказать с уверенностью, были ли они реальны. Всё рядом с Локи вмиг становилось особенным и неправильным - неправильным было их знакомство, их встречи, всё более частые, запутанные и горькие; неправильными были и их частые ссоры, все те слова, что порой оказывались острее мечей, но которые не привыкли сдерживать ни он, ни она.
Неправильными казались их отношения – от самого начала и до самого конца.
Возможно, ей стоило чуть реже видеть его, думать о нём – думать о нём становилось чем-то привычным и необходимым, но Джейн продолжала из раза в раз приходить на всё то же место.
Приходил и он.
Облокотившись на резные перила, Локи стоял к ней спиной, и она видела, как поникли его плечи, словно под осязаемым, неподъёмным гнетом. Его простил Асгард – настолько, насколько может быть прощён убийца, мятежник и беглец. Джейн многое успела узнать и увидеть в своей жизни, её память была переполнена цветастыми воспоминаниями, но никогда прежде она не встречала хоть кого-нибудь, кто был бы схож с богом обмана – единый, сплошной комок из переплетённых, обнажённых нервов, огрубевших мыслей и чувств с давно погасшими надеждами в пустом, безжизненном сосуде.
Локи тоже видел многое, многое знал и потерял – старец, навек заточённый в неизменно молодом, бессмертном теле. Да, его простили, но не приняли – никогда и не примут, и сердце его, всё ещё живое, не находило покоя, ведь самого главного прощения, прощения от себя самого, он так и не получил.
Как-то давно, ещё перед тем, как она покинула Мидгард, Дарси сказала ей, что порой необходимо совершать безумные поступки. Теперь Джейн казалось, будто безумия в её жизни с лихвой хватит на двоих, что она утопает в нём, словно в тягучей болотной трясине.
— У меня дома совсем другие звёзды.
Наверное её голос прозвучал слишком тихо и неуверенно – Локи даже не обернулся к ней. Впрочем, иногда в присутствии девушки он мог молчать долго и упорно, с тем упрямством, которому Джейн порой завидовала.
Вдыхая свежесть вечера, она встала рядом с Локи; земля была всё ещё влажной после недавнего дождя и пахла мокрой листвой. Небо, почерневшее и потяжелевшее, величественным океаном разверзлось над ними, и Джейн, вглядываясь в эту невозможную глубину, вспоминала карту полузабытого, но родного ей ночного неба, что она оставила далеко позади.
Здесь же всё было иначе – на неё взирали сотни огоньков, но они были далёкими ей и чужими, и свет, что лился от них, не согревал и не притягивал взгляд; Джейн видела над собой лишь бездонную, грозную пропасть.
Мёртвое небо.
Мёртвые звёзды.
— Теперь твой дом здесь, — ровно произнёс Локи.
Куда же делась уже привычная постоянная насмешка? Его голос был чуть хриплым и скрипучим, проржавевшим оттого, что в последние дни он мало пользовался им, явно отдавая предпочтение отчуждённому одиночеству. И Джейн вздрогнула, когда поймала на себе его взгляд – холодный и льдистый, а в нём – отблески тех самых недостижимых мёртвых звёзд. Что она увидела в нём тогда?..
Не сломленную, не оставленную жажду свободы?
Усталость, непомерную и непроглядную, отравленную тоскливой виной?
Наверное, тогда она всего лишь увидела его самого, такого, каким он мог бы быть, будь священные Норны, творящие их судьбы, чуть милостивей к нему. Ей хотелось сказать Локи, что золотой дворец, ставший ему приютом, хранил в себе не только полынные воспоминания, но и светлые, способные восполнить ту пустоту, что образовалась в нём, до краёв. Что это и его дом тоже. Но все её слова сухим колким песком застряли в горле и так и остались невысказанными.
Её хотелось, чтобы эта ранняя ночь не кончалась, чтобы чарующая тишина оставалась с ней как можно дольше, и впредь не покидала её. И, когда она взглянула на Локи, на мгновение ей показалось, что это желание – одно на двоих.
***
Порой Джейн думала о том, что было бы с ней, если бы древние легенды, запечатлённые на морщинистых страницах книг, не оживали, а в чувствах разобраться было бы также легко, как и в тех задачах, что она когда-то решала. Но чувства – не математические вычисления и не всегда поддаются логике, а в каждом треугольнике обязательно есть острые углы, и выбраться из него, не порезавшись, невозможно.
Наверное, многое бы изменилось, если бы когда-то она всё же предпочла иной путь и не поверила бы в старинных богов, в зловещие пророчества и в прекрасный, новый мир. Если бы не лёд, а огонь бежал в жилах того, кто был так странно, так тесно связан с ней, а мысли его, мечты его были бы чуть меньше отравлены ядом злобы и ревности.
Порой Джейн, к своей беде, думала о том, что было бы с ней, каков был бы выбор, если бы Бог Огня в её жизни появился немногим раньше бога грома.
Но ответ, увы, всегда ускользал из её рук.
@музыка: Ólafur Arnalds – Only The Winds
@темы: Фэнтези, Том Хиддлстон, Джейн Фостер, Локейн, Локи, Фанфики
-
-
25.02.2024 в 15:22blackspruty4w3j4bzyhlk24jr32wbpnfo3oyywn4ckwylo4hkcyy4yd.onion
ormer President Donald Trump is asking a federal appeals court to reconsider its decision earlier this month largely upholding the gag order issued against him in his federal election subversion case.
Trump, in a Monday filing to the US DC Circuit Court of Appeals, asked the three-judge panel that handled the issue to either rehear it or for the issue to be considered en banc, meaning the case would be heard by the full court.
Trump’s attorneys also asked the court to temporarily freeze the gag order while it considers their request for the case to be reheard.
btrhbfeojofxcpxuwnsp5h7h22htohw4btqegnxatocbkgd...
спрут onion
Earlier this month, the three-judge panel said in a unanimous decision that Trump can be barred from talking about witnesses as well as prosecutors, the court staff and their family members.
But the court said the gag order does not apply to comments made about special counsel Jack Smith and narrowed the prohibition Trump had regarding speaking about witnesses in the case, a change from the original gag order.
“The opinion holds that President Trump must be silenced to protect trial participants from possible threats or ‘harassment’ from unrelated third parties,” Trump’s attorneys wrote in the 22-page filing.
“In doing so, the opinion conflicts with decisions of the Supreme Court and other Circuits, warranting en banc consideration both to secure uniformity of this Court’s decisions and because of the question’s exceptional importance,” they wrote.
-
-
25.02.2024 в 15:57-
-
25.02.2024 в 16:35-
-
25.02.2024 в 18:30-
-
25.02.2024 в 18:57Приемка/экспертиза бесплатно, при условии, что мы ведем Ваше дело в суде. Стоимость наших услуг 15% от взысканной суммы.
Если для Вас будет актуально наше предложение, пишите.
Есть вопросы - пиши нам в Telegram
Мы на Avito
-
-
25.02.2024 в 21:18-
-
25.02.2024 в 21:31abilify
Best about meds. Read information here.
-
-
26.02.2024 в 00:03-
-
26.02.2024 в 02:18-
-
26.02.2024 в 02:57ВСЕСЕЗОННЫЙ СПАЛЬНЫЙ МЕШОК КОКОН (АLРОLUХ, SНЕLТЕR, DЕWSРО)
Военная форма и камуфляж
Военная форма – это основа экипировки, которая должна обеспечивать комфорт и защиту в любых погодных условиях. Военторг “Экипировка Эксперт” предлагает широкий выбор военной формы от ведущих производителей, таких как “Камуфляж и снаряжение”, “Барс” и “Сплав”.
шлем СВМП купить
ekipirovka.shop/katalog/taktika/pritsely/
В ассортименте военторга представлены комплекты летней и зимней формы, а также различные виды камуфляжа: от классического “флоры” до современного “мультикам”. Также вы найдете все необходимые элементы одежды: куртки, брюки, футболки, термобелье и т.д.
Обувь и амуниция
Обувь – это один из самых важных элементов экипировки, так как она обеспечивает устойчивость и комфорт при движении.
-
-
26.02.2024 в 07:31-
-
26.02.2024 в 09:13www.guardiannewstoday.com
-
-
26.02.2024 в 10:51-
-
26.02.2024 в 13:03-
-
26.02.2024 в 15:14-
-
26.02.2024 в 15:55______________________________________________________
Не так давно обращалась к magastartvard . ru - отзывы только хорошие
Обратилась к магу Астарту Варду с просьбой о защите от негативных воздействий. Его защитный ритуал оказался эффективным - я чувствую себя более спокойной и уверенной в себе. Благодарю за вашу помощь!
______________________________________________________________
Астарт Вард отзывы форум
-
-
26.02.2024 в 17:41-
-
26.02.2024 в 19:10Посетите также мою страничку
anotepad.com/note/read/neiyp8px заявление об открытии счета в иностранном банке
33490-+
-
-
26.02.2024 в 20:13-
-
26.02.2024 в 20:56Arena Igr — это современный ресурс, посвящённый игровой индустрии и всему, что с ней связано. Здесь вы найдёте последние новости, обзоры и рецензии на самые разные игры.
-
-
26.02.2024 в 21:40-
-
26.02.2024 в 23:06-
-
27.02.2024 в 00:54-
-
27.02.2024 в 02:59-
-
27.02.2024 в 03:10блэк спрут onion
The 2022 World Cup final will go down as one of the most exciting, dramatic and memorable matches in the history of the game.
It was the scene of Lionel Messi’s greatest moment on a soccer pitch, in which he cemented his legacy as the best player of his generation after finally guiding Argentina to World Cup glory.
It was, for many, the perfect, fairytale ending to a tournament which thrilled well over a billion fans around the world. So good, perhaps, that many forgot it bookended the most controversial World Cup in history.
Bs2bot.info
bs2best.at
Rewind to the start of the tournament and the talk was all about matters off the field: from workers’ rights to the treatment of the LGBTQ+ community.
Just hours before the opening match, FIFA President Gianni Infantino launched into a near hour-long tirade to hundreds of journalists at a press conference in Doha, where he accused Western critics of hypocrisy and racism.
“Reform and change takes time. It took hundreds of years in our countries in Europe. It takes time everywhere, the only way to get results is by engaging […] not by shouting,” said Infantino.
At one point, the FIFA president challenged the room of journalists, stressing FIFA will protect the legacy for migrant workers that it set out with the Qatar authorities.
“I’ll be back, we’ll be here to check, don’t worry, because you will be gone,” he said.
So, a year on from the World Cup final, what is the legacy of the 2022 World Cup?
-
-
27.02.2024 в 05:04-
-
27.02.2024 в 07:13-
-
27.02.2024 в 09:58www.huffingtonposttoday.com
-
-
27.02.2024 в 10:49-
-
27.02.2024 в 10:59